Рона – любое фортификационное оборонительное сооружение. Устройство рона обусловливалось ландшафтом. При умелом сочетании укреплений и естественных преград создавался неприступный рубеж. Существовало два вида быстро возводимых рон – ловушек-препятствий. Это острия кольев с углом в сторону предполагаемого противника. Ряды таких кольев бывали стационарными (вкопанными) или подвижными, установленными на специальной подставке, – они приводились в боевое положение за счет вожжей (легких канатов управления). Лежащие на земле колья ощетинивались по желанию людей, сидящих в укрытии на расстоянии 250 и более метров.
Рона по способу действия напоминает современные минные поля. В виде частокола (высота колышка от 10 до 80 см) они становились серьезным препятствием на пути следования противника. Устанавливалась рона как на летний, так и на зимний период. Хорошая маскировка зимой – сугробы, а летом – высокие травы.
Ронные приспособления играли важную роль в тактике – ведь это западня для врага. Отступающая группа пробегала через не приведенный в действие участок рона, увлекая за собой неприятеля. Внезапное введение рона в боевое положение сковывало действия врага и приносило ему ощутимые потери. Замешкавшегося противника уничтожали лучники. Ронные поля назывались «пастью дракона». Дракон, по всей видимости, означает «драть коня». Попавшие в пасть дракона всадники навсегда становились его добычей.
Слово «борона», очевидно, имеет общий корень со словом «рона», – даже конструкция этих двух объектов совпадает.
НАРУШЕНИЕ НОРМ ЖИЗНИ
Гридня – родовой оберег в виде кольца с изображением змеи, удерживающей в зеве собственный хвост. Оберег изготавливался из глины с последующим обжигом; нередко рубился из дикого камня известняка или отливался из переплавленного трофейного бронзового оружия. Ее изготовлением занимался род – гардар.
Изделие вручалось ведунье на кострище несуном, накануне ночи первуна, при совершении обряда образования нового племени. После совершения обряда на кострище, по выходе на колодесь молодых супружеских пар, гридня вручалась одной из самых трудолюбивых женщин зародившегося племени. Мера оценки старания – сотканное ею холстинное полотно.
Обладательнице оберега поручалось доставить гридню в священное место выстроенного селища и уложить в родник своего племени. При этом зев змеи, изображенной в орнаменте гридни, раскрыт по ходу солнца – изображение как бы бросалось в погоню за своим хвостом, в направлении с восхода на запад. Считалось высокой честью для племени сохранить покой гридни в омывающих ее струях родника.
Но не всегда суждено ей хранить покой племени. Случалось, что член племени, усомнившийся в своей праведности или нарушивший обет, приходил в святилище огня, к пальцу, и ритуальным ножом языном, тайно напитанным змеиным ядом в высокой концентрации, надрезал свой перст. Пораженная гадючьим ядом кровь обрекала жертву на мучительную смерть. Изнемогая от жгучей боли в теле, человек спешил испить воды из родника. Но не только жар в крови гнал мученика к источнику. Главная его цель – гридня, ее несчастный должен перевернуть. Не каждый преодолевал малый путь от пальца до родника. Если человек успевал перевернуть гридню, это соответствовало всепрощению и жертву самосуда возносили на виру – погребальный костер. Но если пораженный огнем разливающегося яда забывал о гридне или, обессилев, не мог перевернуть ее, его ждала могила. (Могильное захоронение в обществе белой расы предназначалось лишь врагу.)
Прежде чем допустить человека, почувствовавшего свою вину, к очагу племени и воспользоваться языном, ведунья выведывала – добивалась признания от нарушителя, а после решала, заслуживает он наказания или нет. Удостоверившись в виновности испытуемого, она вручала ему язын и вздувала угли пальца, подлежащие окроплению его кровью. (Это единственный кровавый обряд, практиковавшийся в обществе белой расы.) В соответствии с характером вины ведунья могла вручить нарушителю и язын, не напитанный ядом.
Эхо обряда из далекого прошлого достигло и наших дней. У жителей поокских земель до сих пор бытует предание: ужаленный змеей человек должен поспешить к воде, опередив змею, которая тоже следует к источнику вод, чтобы сохранить свою жизнь. Кто окажется вторым – тот и умрет с закатом солнца.
Гридня по мере угасания племени оставалась в водах родника. Лишь со смертью последнего члена племени гридню изымали из вод и доставляли в гардар. Эта ноша вручалась вирнику, возводившему последнюю кладь для члена угасшего племени.
Обладательница длинного холста наделялась правом не только уложить гридню в родник – на нее возлагалась обязанность идти по жизни дольше всех. Длинный холст – олицетворение длинного жизненного пути, особо хранимого ведуньей и зарем.
Варвор – человек, испытывающий угрызения совести, подвергающий себя самоосуждению. Оно в обществе белой расы считалось высшей степенью осуждения. Человек, совершивший преступление или уличивший себя, виновный, испытывая угрызения совести, приходил к духовным руководителям рода, зарю или ведунье – в зависимости от половой принадлежности. Зарь не располагал полномочиями судить или принимать участие в осуждении женщин. Он не доводил обвиняемого до пальца племени и во всех случаях, невзирая на степень виновности человека, вручал его судьбу в гардару. Таким образом, виновник сразу подпадал под суд рода. Совершивший тяжкое преступление (изнасилование, убийство) затачивался в «змеиный ров» – яму с ядовитыми змеями. Если вина признана незначительной, представлялась возможность искупления. Получив особую подготовку в рати рода, провинившийся направлялся в качестве сведа в сопредельные народы. Нередко из варворов формировались подразделения наемников для ведения разведывательных действий в стане неприятеля.
По-другому дело обстояло с представительницами женского пола. Определение степени виновности происходило на огласной площади в присутствии всех членов племени. Приговор к высшей мере наказания вершился на пальце. В сопровождении огницы или яги осужденную вводили в святилище огня. Представ перед пальцом, она надрезала над тлеющими углями перст ритуальным ножом – языном; изготовленный из капа березы, он напитан ядом гадюки в высокой концентрации. Нередко ритуальный нож по указанию ведуньи подменялся на обычный и жертва пальца оставалась жить прощенной.
Наместницы гардара преследовали цель добиться от виновной чистосердечного раскаяния, особенно в тех случаях, когда речь шла о посягательстве на личный генофонд, то есть о половых связях, нарушающих законы седьмы.
Пир Дюки – праздник Змеи; во время его вершился приговор над осужденными.
Само празднество соотносилось с периодом осеннего солнцестояния. Пик торжества – момент лунного затмения, означающий, что группа посвященных жриц отправляется в плавание (за мудростью) в полуденную землю – на девятнадцать лет.
С этим праздником связано также посвящение в знак змееносца, осуществляющееся на глазах зрителей. Испытуемые опускались в огромную бочку, вкопанную в землю, выступающую по пояс над поверхностью земли. Этот огромный сосуд покрывался скатертью из пурпурной ткани с отверстием в центре. Из специальных кожаных мешков на скатерть вываливали змей. Пиршествующие с помощью клюки сбрасывали в отверстие скатерти змей – они падали в яму. Некоторое время спустя, убрав скатерть, из ямы извлекали посвящаемых в знак змееносца. Обвитые смертоносными лентами, они являлись перед публикой целыми и невредимыми. Смельчакам предлагалось повторить подобное действо, однако желающих, как правило, не находилось.
После этого в яму опускали наиболее провинившихся воров. Сведы-иноземцы, свидетели этой душераздирающей сцены, с ужасом ожидали собственной участи. Через некоторое время в яме стихали истошные вопли; оттуда извлекали почерневшие тела осужденных. Сведов ввиду незначительной вины отпускали и препровождали в их земли. Страшные слухи распространялись среди окрестных народов, и враг опасался быть незваным гостем на земле священной дюки – Змеиного царства.